Осечка

Решили мы однажды пойти в лес пострелять рябчиков. Охотники из нас были так себе, если учесть, что вооруженным Ваньке и Мишке недавно исполнилось по двенадцать лет. Но, почему бы и не поохотиться, если в домах того и другого ружья висят на виду, впрочем, как и у многих в деревне.

Стрелять ранее доводилось всем, кроме девятилетнего Сани. Мне пришлось взять его, потому что дома оставить было не с кем. Хорошо, что он никогда не ябедничал и не гундел, когда уставал, только смешно пыхтел.

Леха, старший в компании, был самый опытный стрелок. Ему уже было пятнадцать лет, и дед часто брал его с собой охотиться на козу, тарбаганов, зайцев и рябчиков. Дома ему дважды доверяли даже кабанов на побойках стрелять, и Леха не промазал.

Поскольку в нашем доме оружия не держали, а Лехе одному охотиться не разрешали, на пятерых оказалось всего два ружья, которые Ванька с Мишкой вынесли без особых хлопот. Правда, патронов нашли совсем мало, а пробираться к месту встречи пришлось, крадучись через огороды и покосы, чуть не ползком, чтобы случайно не заметили соседи.

Дойдя до речки, решили проверить ружья, чтобы на охоте уже точно знать, как целиться, хотя, если честно, всем просто хотелось как можно скорее стрельнуть. Быстренько нашли два нужных камня, поставили на них старые консервные банки и — с пятнадцати шагов один за другим прогремели первые выстрелы. Санька побежал за слетевшими банками, а Ванька с Мишкой, по-деловому, как заправские охотники, сначала продули стволы, вытащив пустые гильзы, а уж потом не без восторга стали рассматривать пробитые дробью мишени.

Иллюстрация к рассказу "Осечка" из книги "От чистого истока..." Ильи Миронова

Мы с Лехой повторили «пристрелку», причем мне досталось более крутое Мишкино ружье, у которого ствол сам ломался и опускался вниз после сдвига вправо специального рычажка. После того, как патрон был вставлен, достаточно было ружье вскинуть особым образом, чтобы ствол снова встал на место без помощи рук. Такая перезарядка считалась лихой и стильной.

В банки мы тоже попали, а Саньке стрелять не дали. Да он и сам не хотел, боялся.

Движение к лесу продолжилось и, в какой-то момент Мишка вставил новый патрон, лихо взмахнул стволом вверх-вниз и по пролетающим диким голубям — щелк! Тишина. Осечка. Еще один взмах стволом и — снова осечка. Третья попытка — то же самое. Четвертая, пятая, шестая. Стрелок, уверенный в неисправности патрона, небрежно вскидывал ружье и щелкал курком, уже не целясь, направляя ствол то в небо, то в землю, то в сторону леса.

— Видно, порох отсырел, — Мишка в очередной раз нажал на курок, вдруг упершись стволом прямо в грудь Саньке — щелк! Тишина.

— Да хватит тебе ружье мучить! — не выдержал Леха, — боек испортишь. Но в это время над головами снова зашумела стая голубей, и в очередной раз щелкнул курок…

Бабах! — прогремело неожиданно и от этого громче обычного. Почему-то, ни один голубь не упал. Стрелок недоуменно хмыкнул и вытащил злополучный патрон.

— А-а-а! — протянул он, — пулей заряженный был, где же попадешь…

И вдруг осекся, потом побледнел и сел, обхватив голову руками. Через мгновение дошло и до нас. И только Санька, весело помахав улетевшим птицам, восторженно глядел на ружья, мечтая хотя бы дотронуться до них.

Он так и не понял, с чего это вдруг мы расхотели стрелять рябчиков и вернулись домой.

Отправить
Поделиться
Запинить